ОБОБЩЕНИЕ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ

В соответствии с планом работы мирового судьи судебного участка № 2 г.Кувандыка и Кувандыкского района Оренбургской области на второе полугодие 2012 года проведено обобщение судебной практики по гражданским делам, рассмотренным в 2011 году.

В 2011 году мировым судьей рассмотрено 1752 гражданских дела. Из рассмотренных  с удовлетворением заявленного требования – 1638 дел, с отказом удовлетворения требования 5 дел. В отчетном периоде прекращено производством 63 дела, оставлено без рассмотрения 38 дел, передано по подсудности 8 дел.

 В основном категории рассмотренных дел представлены соответственно характеру заявленных требований следующим образом:

дела, возникающие из брачно-семейных отношений- 158, что составляет 9% от общего числа рассмотренных дел;

трудовые споры – 471, что составляет 26,7%;

иски о взыскании коммунальных платежей и электроэнергии -238, что составляет 13,6%;

иски о взыскании денежных средств в Пенсионный фонд РФ -20, что составляет 1,14%;

иски налоговых органов о взыскании обязательных платежей -662, что составляет 37,8%;

иски о взыскании сумм по договору займа – 93, что составляет 5,31%.

В соответствии с положениями ст. 432 ГК РФ договор считается заключенным, если между сторонами в требуемой в подлежащих случаях форме достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора, к числу которых законодатель относит и предмет договора. В случаях, когда   подлинную общую волю сторон при заключении  договора  выявить  невозможно, суд  признает  договор  незаключенным и не порождающим  каких-либо обязательств, подлежащих исполнению сторонами, за исключением обязательств, возникающих вследствие неосновательного обогащения, заключающихся в необходимости возвратить все полученное без наличия на то правовых оснований.

Б.Н.Х. обратился  к  мировому судье  с  иском  к  Ю.А.А., в  обоснование   которого  указал, что  между  ним и  Ю.А.А.  был заключен договор об оказании услуг, по условиям которого ответчик принял на себя обязательства по оформлению пакета документов, необходимых для  регистрации  права  собственности  Б.Н.Х.  на  2  земельных  участка, расположенных  в  селе К.  Кувандыкского  района.  В  день  заключения  договора ответчик получил от истца   в  качестве  оплаты   по данному договору денежную сумму в размере 22 000 рублей, что было письменно зафиксировано в  расписке, выданной  ответчиком  истцу.  Ссылаясь на перечисленные обстоятельства, а также на то, что никакие фактические действия по исполнению принятых на себя договорных обязательств ответчиком по  день  подачи  иска  выполнены не были, истец просил удовлетворить заявленные им требования   о взыскании  с  ответчика  уплаченных 22 тысяч рублей.

В ходе  рассмотрения  дела  судом  на  основании  исследованных доказательств  было  установлено, что в декабре 2008 года, имея намерение произвести надлежащее документальное оформление собственности  на 2 земельных участка, Б.Н.Х. обратился за помощью в  фирму  «Твоя земля», одним из основных видов деятельности которой являлось выполнение операций по документальному оформлению земельных участков. Результатом предварительных переговоров  с  представившимся  директором  фирмы «Твоя  земля» Ю.А.А. стало заключение  устного соглашения об оказании  Ю.А.А. лично услуг, по условиям которого заказчик Б.Н.Х. поручил исполнителю Ю.А.А. выполнить необходимые операции по оформлению документов, подтверждающих право собственности Б.Н.Х. на 2 земельных участка. Из  содержания расписки, представленной  истцом,  следовало, что  исполнитель  Ю.А.А.  получил  от  Б.Н.Х.  на цели  оформления  земельных  участков  22  тысячи  рублей.

Оценив возникшие правоотношения сторон, суд пришел к выводу, что денежная сумма, которую Б.Н.Х.  передал   Ю.А.А., не является ни задатком, ни авансом, поскольку в силу требований ст. 380 ГК РФ задатком является денежная сумма, выдаваемая одной из договаривающихся сторон в счет причитающихся с неё по какому-либо заключенному и действительному договору платежей другой стороне, в доказательство заключения договора и в обеспечение исполнения существующих договорных обязательств; а авансом считается денежная сумма, выдаваемая вперед, но также в счет условленных каким-либо договором платежей, не обеспечивающая при этом реального исполнения договора, так как в случае неисполнения встречного обязательства аванс подлежит простому возврату выдавшему его лицу.

Проанализировав  текст расписки,  суд пришел к выводу, что условия исследуемого договора о его предмете сторонами фактически согласованы не были, так как из буквального толкования расписки не следовало и невозможно было установить, какие конкретно  услуги ответчик должен был оказать истцу, какой именно перечень документов  и  в  отношении каких  именно  земельных  участков он  должен был подготовить. Данное  обстоятельство  исключило   возможность выявить подлинную общую волю сторон при заключении  договора.

На основании этого суд  сделал  вывод, что договор  об оказании услуг  по  оформлению  земельных  участков  является незаключенным и не порождает никаких обязательств, подлежащих исполнению сторонами, за исключением обязательств, возникающих вследствие неосновательного обогащения, заключающихся в необходимости возвратить все полученное без наличия на то правовых оснований.

По смыслу закона (ст. 15 ГК РФ)  под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которое это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Взыскание исполнительского сбора предусмотрено ФЗ "Об исполнительном производстве", и производится в случае, если должник в добровольном порядке не уплатил присужденную судом сумму, в связи с  чем  исполнительский  сбор  как  мера ответственности   лица, являющегося должником  по  исполнительному производству,  не может  признаваться  убытком   в   том  смысле, который   придается данному  термину   ст.15  и  365 ГК РФ.

Ш. обратился в суд с исковым заявлением к С. о взыскании с него в порядке регресса денежной суммы, выплаченной истцом во исполнение денежного обязательства С. перед Акционерным коммерческим Сберегательным банком Российской Федерации (ОАО)  в лице Кувандыкского отделения № 6088, в  обоснование  которого указал, что  на основании кредитного договора С. получил  в  Кувандыкском  отделении  №6088 АК СБ РФ  кредит,  обязательство  С. по  которому  было обеспечено поручительством Ш. в соответствии с договором поручительства.   

В последующем, ввиду  ненадлежащего  исполнения  С.  своих обязательств   по кредитному  договору,  решением мирового судьи  с  С. и Ш.  в пользу АК СБ РФ  была солидарно взыскана задолженность по кредитному договору и расходы взыскателя по уплате государственной пошлины при обращении в суд на общую сумму 22 851 руб. 30 коп.

Поскольку данная задолженность на основании исполнительного листа, а также  исполнительский  сбор в размере 1599 рублей 99 копеек были принудительно взысканы  с  Ш. единолично, истец, считая, что понес  убытки, вызванные  неисполнением  своих  обязательств  основным  заемщиком  по кредитному  договору  С.,  просил взыскать с ответчика  в свою пользу указанные суммы.

В судебном заседании  было установлено, что  Ш.  полностью исполнил обязательства С. перед АК СБ РФ в размере, установленном в решении мирового судьи и составляющем 22851 руб. 30 коп. , суд пришел к выводу  о  том, что   в силу  ст. 365 ГК РФ с указанного момента к Ш. перешли права кредитора  (АК СБ РФ) по указанным обязательствам в том же объеме, в котором ранее  были  удовлетворены требования АК СБ РФ, в связи с чем   исковые  требования   Ш.  в  данной части   посчитал   законными, обоснованными  и  подлежащими  удовлетворению.

Одновременно с этим  в  удовлетворении  требований Ш.  о  взыскании  с  С.  понесенных  им  расходов  по  оплате  исполнительского  сбора  суд  отказал, указав  в обоснование  своих  выводов  следующее.

 Статьей 365 ГК РФ установлено, что  поручитель  вправе требовать от должника возмещения  убытков, понесенных в связи с ответственностью за должника-заемщика.

Убытки определяются в соответствии с правилами, предусмотренными ст. 15 ГК РФ, которой предусмотрено, что лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которое это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Взыскание исполнительского сбора предусмотрено ФЗ "Об исполнительном производстве", и производится в случае, если должник в добровольном порядке не уплатил присужденную судом сумму, в связи с  чем  исполнительский  сбор  как  мера ответственности   лица, являющегося должником  по  исполнительному производству,  не может  признаваться  убытком   в   том  смысле, который   придается данному  термину   ст.15  и  365 ГК РФ.

На  основании  изложенного, суд  признал, что требования    Ш.   о  взыскании   с  С.   расходов   в  размере  1599 руб. 59 коп., понесенных  на  оплату   исполнительского  сбора  в  ходе  исполнительного производства,  основаны  на  неверном толковании  норм  гражданского  права, в связи с чем в удовлетворении   иска  в  данной  его  части  отказал.

В силу ч. 2 ст. 114 СК РФ, суд вправе по иску лица, обязанного уплачивать алименты, освободить его полностью или частично от уплаты задолженности по алиментам, если установит, что неуплата алиментов имела место в связи с болезнью этого лица или по другим уважительным причинам и его материальное и семейное положение не дает возможности погасить образовавшуюся задолженность по алиментам.

По смыслу указанной  нормы, освобождение от уплаты задолженности по алиментам возможно только при наличии двух необходимых для этого оснований: 1) неуплата алиментов имела место в связи с болезнью этого лица или по другим уважительным причинам; 2) тяжелое материальное и семейное положение ответчика не дает возможности погасить образовавшуюся задолженность по алиментам.

Б. обратился к мировому судье с иском к  своей бывшей супруге А., в  обоснование которого указал, что  решением суда с  него в пользу  А. взысканы алименты на содержание дочери в размере  ¼  части  заработка  и  иных  доходов. В период  с 01.04.2008 года  по   07.05.2010 года  он официально  трудоустроен не был,  в  связи  с чем   в  добровольном  порядке  перечислял А.  алименты в размере  1 тысячи  рублей  ежемесячно.   Между  тем,  судебный  пристав-исполнитель рассчитал ему задолженность  по алиментам   исходя из среднемесячной  заработной платы по  стране  в  гораздо большем  размере - 68687 рублей 75  копеек.  Ссылаясь  на  тяжелое  материальное  положение, вызванное  небольшой    заработной  платой  и наличием   на   иждивении  еще   одной дочери  от другого брака,  и   опираясь  на  положения  ст. 114 СК РФ,   Б.  просил  освободить  его  от  задолженности  по алиментам  перед  А. 

Отказывая  в  удовлетворении  заявленного  Б.  требования, суд  указал, что  по смыслу ст. 114 СК РФ, освобождение от уплаты задолженности по алиментам возможно только при наличии двух необходимых для этого оснований: 1) неуплата алиментов имела место в связи с болезнью этого лица или по другим уважительным причинам; 2) тяжелое материальное и семейное положение ответчика не дает возможности погасить образовавшуюся задолженность по алиментам.

Между тем, как следовало  из  объяснений Б. в  судебном заседании,  он  полагал, что  уплачивая  ответчице  А.  ежемесячно  по 1 тысяче рублей, он  в  полном  объеме   выполняет  свои  алиментные  обязательства. Положения   ст. 113 СК РФ  об  обязанности  уплачивать   алименты  в  размере  ¼  доли  от   среднемесячной заработной  платы  по  стране  не  знал. 

Таким образом, об обстоятельствах, свидетельствующих о невозможности  выплаты  алиментов    истец  Б.  суду  не  сообщил и доказательств  таковым  не  представил.

Учитывая указанное, а  также  то, что  незнание Б.  соответствующих  положений  закона   уважительной   причиной признано  быть  не  может, суд   сделал  вывод  о   том, что  доказательств уважительности причин   образования данной  задолженности  истец   не  представил.  

Кроме  того, проанализировав  имеющиеся в материалах дела  сведения, свидетельствующие о  наличии у  истца  Б.   еще  одного  ребенка   на иждивении  и  снижении  в  последнее  время  заработка, суд   не согласился с  утверждениями  Б.  о том, что его  материальное  и семейное  положение является  тяжелым   в  такой степени, в которой оно позволяло бы освободить истца от обязанностей по уплате  задолженности  по алиментам   на  содержание  другого  его  ребенка.

С учетом указанного суд  пришел  к выводу, что  совокупность предусмотренных законом условий, при наличии которых суд вправе освободить должника от уплаты образовавшейся задолженности по алиментам,   по  настоящему  делу  не  установлена  и, следовательно,   законных  оснований  для удовлетворения  иска  не имеется.

С  ухудшением  материального  положения  лица, обязанного уплачивать  алименты,  законодатель  прямо  связывает  право  такого  лица  просить  суд  об  изменении  (уменьшении) установленного  ранее  размера  алиментов.

С.Р.  обратился к мировому судье с  иском к  С.Л., в обоснование  которого  указал, что  до   12.02.2003 года  он  состоял  с ответчицей  С.Л. в зарегистрированном  браке, от  которого   они  имеют  двоих  несовершеннолетних  детей  -  дочь и  сына, родившихся  в один  день - 29.04.2001 года.  Решением  суда   брак был  расторгнут  и  с него в  пользу С.Л.  взысканы алименты  на  содержание  детей  в размере  1/3 части  от  всех  видов заработка   и иного дохода ежемесячно до  достижения  детьми  18-летнего  возраста. Ссылаясь на то, что на момент подачи иска его материальное положение существенно  ухудшилось,  истец  просит  суд   изменить ранее установленный судом порядок определения размера алиментов, определив  его  алиментные  обязательства  не  в  долях, а  в  твердой денежной  сумме  в  размере  3  тысячи  рублей  ежемесячно.  

Данные  исковые требования  были  судом  признаны  обоснованными. Удовлетворяя  их,  суд   в  решении  указал  следующее.

Правовой анализ норм, регулирующих алиментные обязательства в семейном законодательстве, позволяет сделать вывод о том, что данные правоотношения являются длящимися, законодатель устанавливает, что данные правоотношения не могут быть неизменными, позволяет изменять и прекращать их в зависимости от сложившегося положения сторон.

В силу ст. 119 СК РФ, если после установления в судебном порядке размера алиментов изменилось материальное или семейное положение одной из сторон, суд вправе по требованию любой из сторон изменить установленный размер алиментов.  

При этом, согласно нормам ст. 83 СК РФ, в случаях, если родитель, обязанный уплачивать алименты, имеет нерегулярный, меняющийся заработок или иной доход, либо если у него отсутствует заработок или доход, а также в других случаях, когда взыскание алиментов в долевом отношении к заработку или доходу невозможно, затруднительно или существенно нарушает интересы одной из сторон, то суд вправе по собственной инициативе определить размер алиментов, взыскиваемых ежемесячно, в твердой денежной сумме или одновременно в долях и в твердой денежной сумме. В силу требований ч.2 ст.83 СК РФ размер твердой денежной суммы определяется судом так, чтобы по возможности максимально сохранить ребенку прежний уровень его обеспечения.

Таким  образом,  с  ухудшением  материального  положения  лица, обязанного уплачивать  алименты,  законодатель  прямо  связывает  право  такого  лица  просить  суд  об  изменении  (уменьшении) установленного  ранее  размера  алиментов.

В  ходе  судебного разбирательства  было  установлено, что последним  местом  работы  С.Р.  являлось  ООО «…», откуда  он  был  уволен  30.04.2008 года  в  связи  с  банкротством  организации. В  период с августа по ноябрь 2008 года включительно  С.Р. временно работал по направлению от центра  труда  и занятости  населения, его  заработная  плата  составляла 3766 руб.  в  месяц.  Остальное  время  вплоть  по  день  подачи  иска  в  суд  С.Р.  не  работал, поскольку  ООО «…»  с  января  2008 года  не  функционирует  в  связи  с  банкротством,   а  иные предприятия или  коммерческие  организации, в  которых можно  было  бы  трудоустроиться, на  территории  сельского  поселения, в  котором  проживает С.Р.    отсутствуют.  В августе  2009 года  С.Р.  состоял  на  учете  в  качестве  безработного.

Таким  образом, на  основании  перечисленных  доказательств  в  совокупности  с объяснениями  истца  суд  приходит  к  выводу  о  наличии  объективных  причин, по  которым   С.Р.  длительное  время  по  месту своего  фактического  места жительства не был трудоустроен.

Проанализировав   материальное  и  семейное  положение  истца, суд  принял  во  внимание имеющиеся в материалах дела сведения о том, что  мать  С.Р.  являлась   инвалидом 2  группы, находилась на постоянном наблюдении у врачей вследствие  наличия  у нее  онкологического  заболевания. Факт осуществления С.Р. ухода за престарелой и больной матерью нашел объективное  подтверждение  в  справке  ГУ УПФ РФ, из  которой  следовало, что  С.Р. ежемесячно, начиная  с  июля 2010 года,    получает  компенсационную выплату в размере 1380 рублей по уходу за своей нетрудоспособной  матерью  1955 года рождения,  и   коллективном письменном заявлении, адресованном суду, проживающих по соседству с С.Р.  и  его  матерью жителей,  в котором  последние  указали, что  ООО «…» обанкротилось,   другой  работы   в  деревне  нет,  С.Р. осуществляет  уход  за  своей  больной  матерью   и  не  может  ввиду  этого  выехать   для   трудоустройства  в  городскую  местность.

Указанное  обстоятельство (состояние  матери) суд   принял во внимание в качестве  объяснения причины невозможности выезда С.Р. на заработки за пределы  сельсовета. 

Таким  образом,  проведя  сравнительный  анализ  материального и  семейного  положения  истца  на  момент   расторжения  брака  и взыскания с  него  алиментов  в   размере  1/3  части  от  заработка   и  на  настоящее  время, суд  пришел  к  выводу  об  обоснованности   утверждений  последнего  об  ухудшении  его  материального положения  и изменении (по  причине возникновения  в  силу  ст. 87 СК РФ  обязательств  по  уходу  за   пожилой  и  имеющей  тяжелое  онкологическое  заболевание  матерью) положения семейного.

Кроме  того, разрешая  заявленные  исковые  требования,  суд   обратил  внимание  на  то  подтвержденное  материалами  дела  обстоятельство, что   С.Р. ежемесячно  в  течение  2-х лет (начиная  с  июля  2009 года, то есть с момента предъявления С.Л. исполнительного  документа в службу судебных приставов для принудительного взыскания)  регулярно перечислял С.Л. алименты   по  3 тысяч  рублей  в  месяц.

Совокупность  всех  перечисленных  выше  обстоятельств  позволила  суду  прийти  к  убеждению  о том, что изменение  размера  алиментов  посредством   взыскания с С.Р. алиментов не в долях, а  в твердой денежной сумме в размере 3 тысячи  рублей, о чем и  просил истец С.Р., не повлечет за собой снижение имеющей место материальной обеспеченности жизни детей на более низкий относительно того, который  был  ранее,  уровень.

С учетом изложенного, суд признал исковые требования истца об изменении  установленного  порядка  определения  размера  алиментов обоснованными   и  принял  решение  об  их удовлетворении.

В рамках  гражданского дела  постановление по делу об административном правонарушении не может являться бесспорным доказательством нарушения  водителем требований Правил дорожного движения, в связи с чем  суд  должен самостоятельно устанавливать факт причинения вреда и его размер, наличие или отсутствие вины в действиях участников ДТП, наличие причинно-следственной связи между действиями причинителя вреда и наступившими вредными последствиями.

Восстановительный ремонт назначается для устранения повреждений транспортного средства, причиной которых является дорожно-транспортное происшествие.  При  этом износ транспортного средства является показателем, характеризующим относительную потерю стоимости комплектующих изделий (деталей, узлов и агрегатов) транспортного средства в процессе эксплуатации  и  возмещение потерпевшему реального ущерба путем взыскания денежных сумм превышающих стоимость поврежденного имущества, либо стоимость работ по приведению этого имущества в состояние, существовавшее на момент причинения вреда, осуществляться  не  может.

М.  обратился к  мировому  судье с  иском  к ОАО «Р…», указав  в его обоснование, что  …   2010 года на 17 км. автодороги с.Ч. – с.Д.  Кувандыкского района произошло столкновение принадлежащего истцу автомобиля  ВАЗ 21093, которым управлял истец М., с принадлежащим ответчику трактором МТЗ-80, которым  управлял водитель Б., в  результате  чего автомобилю  истца  М.  были  причинены механические  повреждения. Ссылаясь  на  то, что  столкновение  автомобиля и трактора  произошло  по вине водителя  Б., работающего  по трудовому договору в ОАО «Р…», истец просил  взыскать  с   ответчика ОАО «Р…» стоимость  восстановительного   ремонта  автомобиля, расходы по  проведению  оценки  стоимости  восстановительного ремонта,  и расходы по оплате госпошлины, понесенные  при  обращении с иском в суд.

Исследовав и оценив в совокупности все представленные  сторонами  по  делу  доказательства, суд пришел к следующим выводам.

Как следовало из  материалов  дела  и не  оспаривалось сторонами,  в  нарушение  п.11 «Основных положений по допуску транспортных средств к эксплуатации и обязанности должностных лиц по обеспечению безопасности дорожного движения», утвержденных  Постановлением  Правительства РФ от 23.10.1993 № 1090,  п. 2.7.1  ГОСТа 8769-75. «Приборы внешние световые автомобилей, автобусов, троллейбусов, тракторов, прицепов и полуприцепов. Количество, расположение, цвет, углы видимости», введенного в действие Постановлением Госстандарта СССР от 18.07.1975 г.  № 1857,  п.2.12  ГОСТа 12.2.120-88. «Система стандартов безопасности труда. Кабины и рабочие места операторов тракторов, самоходных строительно-дорожных машин, одноосных тягачей, карьерных самосвалов и самоходных сельскохозяйственных машин. Общие требования безопасности», введенного в действие   Постановлением Госстандарта СССР от 16.12.1988 № 4160,   в   отношении трактора  не  проводился   государственный  технический  осмотр,  на  тракторе  МТЗ 80  отсутствовали  зеркала  заднего  вида, а  на  прицепе  -  задние  световые приборы, в  том числе    указатели  поворота.

При  указанных  обстоятельствах   ни  трактор, ни прицеп  эксплуатировались  и  были  выпущены   ОАО  «Р.»  на линию  в  нарушение  запрета, установленного  п.12  «Основных положений по допуску транспортных средств к эксплуатации и обязанности должностных лиц по обеспечению безопасности дорожного движения».

Кроме того,  трактор  и  прицеп, принадлежащие  ответчику  ОАО  «Россия»,   под  управлением   работника  ОАО «Р.»  Б.   двигались   впереди, а   автомобиль   ВАЗ  21093  под  управлением  М.  следом  за   ним.  В  районе  перекрестка  Б.   начал  выполнять  маневр  поворота  налево, а  М. -  обгон  трактора  Белова И.И.  с  левой стороны.

В указанной  ситуации, учитывая, что  на   прицепе  отсутствовали  указатели  поворота,  водитель  трактора  Б.  должен  был  руководствоваться   пп. 8.1  и  8.2  ПДД РФ, согласно  которым  он  перед  поворотом был обязан  подавать  сигнал  поворота  соответствующего направления  рукой. При этом подача сигнала  должна  быть произведена  заблаговременно до начала выполнения маневра поворота,  а  сам  маневр  поворота должен быть безопасен и не создавать помех другим участникам движения.

Кроме  того,  в  силу  п. 8.2 и 11.3  ПДД РФ  подача сигнала не дает водителю преимущества,  не освобождает его от принятия мер предосторожности и не  освобождает  водителя  обгоняемого  транспортного  средства   от  обязанности   непрепятствовать   обгону   какими – либо  действиями.

В  соответствии  с  пп. 11.1, 11.2  ПДД РФ  водитель  М.  перед  началом маневра   обгона   обязан  был  убедиться в том, что  движущийся  перед  ним   трактор  не подал  сигнал об обгоне  или  повороте налево.   В  случае, если  бы  трактор  подал  сигнал  о  повороте  налево   и  приступил   выполнению  маневра,  обгон  трактора   должен  был  производиться не слева, а справа.  

Проанализировав   взаимоисключающие  и  конкурирующие   между  собой  пояснения  истца М.  и  привлеченного к  участию  в  деле  в  качестве  третьего  лица  на  стороне  ответчика  водителя Б.,  суд  признал  правдивыми  и  соответствующими  действительности  пояснения  истца  М., поскольку они  совпали  с  показаниями  свидетеля –очевидца  происшедшего  Ч., который  также  пояснил  о том, что  сигнала   поворота  рукой  водитель  трактора Б.  не  подавал.

Кроме  того,  давая  оценку  показаниям  Б.  и  признавая  их недостоверными, суд указал  на  то  обстоятельство, что  о   факте  подачи  сигнала  поворота   рукой,  Б. ни находясь  на  месте  ДТП, ни  при  составлении  схемы  ДТП,  ни  при  вынесении  в отношении  него  сотрудником ГИБДД  постановления  о  привлечении  к административной  ответственности  по  ч.1 ст. 12.14 КоАП РФ,    Б.  о  том, что   подавал сигнал  порота  рукой  ничего  не  пояснял,  а  в   судебном  заседании  о том, что  подавал  сигнал  поворота  налево, протянув  руку  в  открытое  окно  трактора,  утверждал  с  существенными  противоречиями, а  именно  без  учета  конструктивных  особенностей   двери  трактора  МТЗ-80,  открытие  окна  в  которой  не  предусмотрено.

Указанное  позволило  суду  прийти  к  выводу  о  том, что  сигнал  поворота  водителем  трактора  Б.  подан  не был.

Более  того,  признавая  виновным  в  ДТП  водителя  трактора  Б., суд  сделал  вывод  о  том, что  водитель Б.  в  нарушение  положений 8.1  и  8.2  ПДД РФ не  принял  необходимые меры предосторожности, поскольку, как следует из его же объяснений,   намереваясь   совершить поворот  налево и начав  совершать  поворот,  действий,  направленных на  установление наличия обгоняющих его трактор и прицеп транспортных средств, он  не предпринял, то  есть  проявил  самонадеянность  и  небрежность.

Одновременно   с  изложенным  суд  учел, что  трактор  МТЗ 80  зеркалами  заднего  вида  оснащен  не был, а прицеп, прикрепленный к  трактору, имел габариты существенно  превышающие габариты  кабины  трактора  и  это  затрудняло  обзор  как  водителю  трактора Б., так  и  обзор  кабины трактора  со  стороны  двигавшегося  за  трактором   автомобиля  М.

Совокупность всех приведенных  обстоятельств, позволила  суду  признать   установленным  факт  начала   трактором   маневра  поворота  налево  в тот  момент, когда  М. уже  начал  совершать  обгон  и  поравнялся  с  прицепом трактора  и  прийти  к  убеждению  о  невозможности  в указанной  ситуации  мгновенной  переориентировки  М. на  совершение  обгона  не  слева, а справа,  и, соответственно,   отсутствии  в   действиях  М.  нарушений                     п. 11.1 и  11.2  ПДД РФ, на  которые  ссылался  в  своих  возражениях  представитель  ответчика  ОАО  «Р…».   

Таким  образом,   судом был  сделан  вывод  о   несоблюдении  водителем  трактора Б.  положений   пп. 8.1,8.2, 11.3 ПДД РФ,  нахождении  указанных   нарушений  в  причинно – следственной  связи   с  наступлением   неблагоприятных  для   истца   Матюхина А.А.  последствий (причинение  его автомобилю  механических  повреждений)   и, соответственно,  о  виновности  в  происшедшем  ДТП  водителя  Б.   и  невиновности  в  нем  водителя  М.

На  основании  изложенного исковые  требования  М.  были  признаны  законными, обоснованными  и  подлежащими  удовлетворению.

Вместе  с  тем,  суд  не   согласился  с  доводами  истца  о  наличии  оснований  для    взыскания   в  его пользу убытков  в  размере, соответствующем  полной (без учета  износа) восстановительной  стоимости  автомобиля, указанной  в  отчете  оценщика, и пришел  к выводу о  необходимости  частичного удовлетворения заявленных М. требований по следующим  основаниям.

Восстановительный ремонт назначается для устранения повреждений транспортного средства, причиной которых является дорожно-транспортное происшествие.  При  этом износ транспортного средства является показателем, характеризующим относительную потерю стоимости комплектующих изделий (деталей, узлов и агрегатов) транспортного средства в процессе эксплуатации.

В силу  положений части 3 статьи 17 Конституции Российской Федерации осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

Указанный основополагающий принцип осуществления гражданских прав закреплен также и положениями статьи 10 ГК Российской Федерации, в силу которых не допускается злоупотребление правом.

По  смыслу указанных  норм  защита права потерпевшего посредством полного возмещения вреда, предполагающая право потерпевшего на выбор способа возмещения вреда, должна обеспечивать восстановление нарушенного права потерпевшего, но не приводить к неосновательному обогащению последнего.

Возмещение потерпевшему реального ущерба не может осуществляться путем взыскания денежных сумм превышающих стоимость поврежденного имущества, либо стоимость работ по приведению этого имущества в состояние, существовавшее на момент причинения вреда.

При таких  обстоятельствах  размер  расходов на запасные части  подлежащего  восстановлению  автомобиля  должен  определяется с учетом износа комплектующих изделий (деталей, узлов и агрегатов), подлежащих замене при восстановительном ремонте транспортного средства. 

В противном случае при замене запасных частей, имеющих амортизационный износ, новыми,  будет  иметь место неосновательное обогащение потерпевшего лица.

С учетом изложенного,  принимая  во  внимание, что  автомобиль  М.  ВАЗ 21093  был выпущен  в  2000 году,  на  момент  дорожно-транспортного   происшествия  имел  износ 80 %  и   установленная   оценщиком   восстановительная стоимость  его  автомобиля  с учетом  износа   составляла  … рубля  … копеек,  что  ответчиком  ОАО  «Р…»  в  ходе  судебного разбирательства  не  оспаривалось,   суд   посчитал, что   исковые  требования М,  подлежат  удовлетворению  частично,  лишь  в  указанном размере.

В  соответствии со  ст.15 Федерального закона «О защите прав потребителей» моральный вред, причиненный потребителю вследствие нарушения исполнителем прав потребителя, предусмотренных законами и правовыми актами Российской Федерации, регулирующими отношения в области защиты прав потребителей, подлежит компенсации причинителем  вреда при наличии его вины. Компенсация морального вреда осуществляется независимо от возмещения имущественного вреда и понесенных потребителем убытков.

Б. обратилась в суд с исковым заявлением, в обоснование  которого  указала, что между ней  и ответчиком - ОАО «Сбербанк России» в  лице  его филиала - Кувандыкского отделения №6088 (далее по тексту – Банк) был  заключен  кредитный договор, по  условиям  которого  ей  был  предоставлен  кредит  в  сумме  … тысяч  рублей  на  3 года. В соответствии с условиями договора истица уплатила Банку единовременный  платеж за обслуживание ссудного счета в сумме 1980 рублей.  Считая, что  включение в условия договора условий о взимании с физического лица  платежа за  обслуживание ссудного счета нарушает установленные законом права потребителя, истица полагала, что соответствующее условие договора  (п.п. 3.1) является  недействительным  в  силу его  ничтожности. С  учетом изложенного, ссылаясь  на  положения статей 11-12, 168, 180, 422, 819 – 821 Гражданского кодекса РФ, статьи 15 - 17 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей", п. 2 ч.1 ст. 5 Федерального закона  "О банках и банковской деятельности", истица   просила  суд признать ничтожным и  недействительным условие Договора, согласно которому на нее была возложена обязанность по внесению платежа  за обслуживание ссудного счета, применить последствия недействительности ничтожного условия договора  и  взыскать  с ответчика  - ОАО «Сбербанк России» в лице его филиала - Кувандыкского отделения №6088 уплаченные  ею   на  основании данного  условия  денежные средства  в  сумме  1980 рублей.  Кроме  того, в  связи  с нарушением  ответчиком  Закона  «О защите  прав  потребителей»  истица  просит  взыскать с ответчика в свою пользу  денежные  средства  в  размере  5  тысяч  рублей  в  счет  компенсации морального  вреда.

            Решением  суда  основные  требования  истицы о признании ничтожным и  недействительным условия Договора, согласно которому на нее была возложена обязанность по внесению платежа  за обслуживание ссудного счета, применении последствия недействительности ничтожного условия договора  и  взыскании  с ответчика  - ОАО «Сбербанк России»  уплаченных  ею   на  основании данного  условия  денежных средств  в  сумме  1980 рублей  были  удовлетворены.   

Разрешая требования истицы о компенсации морального вреда, суд руководствовался  положениями  ст.15 Федерального закона «О защите прав потребителей», согласно  которой  моральный вред, причиненный потребителю вследствие нарушения исполнителем прав потребителя, предусмотренных законами и правовыми актами Российской Федерации, регулирующими отношения в области защиты прав потребителей, подлежит компенсации причинителем  вреда при наличии его вины. Размер компенсации морального вреда определяется судом и не зависит от размера возмещения имущественного вреда. Компенсация морального вреда осуществляется независимо от возмещения имущественного вреда и понесенных потребителем убытков.

По смыслу указанной  нормы  закона установление факта нарушения прав потребителя является достаточным для взыскания в пользу лица денежной компенсации морального вреда. В случае, когда  лицо указывает на наступление негативных последствий, оно обязано доказать как сам факт наступления таких последствий, так и их связь с незаконными действиями ответчика. Недоказанность данных обстоятельств не является основанием к отказу в компенсации морального вреда истцу, а может влиять на размер денежной компенсации.

При  таких  обстоятельствах,  учитывая, что  факт включения в кредитный договор условий, ущемляющих права потребителя, является   нарушением  прав Б.  и  данный  факт  в  ходе  разбирательства по делу установлен, но при  этом  объективных  доказательств наступлению от действий ответчика каких-либо тяжких негативных   последствий истицей представлено не было, руководствуясь принципом разумности и справедливости, суд   сделал  вывод о наличии оснований для  удовлетворения  требований   Б.  о взыскании компенсации морального вреда частично  -  с  определением   размера   компенсации   в  сумме  500 рублей.

В силу взаимосвязанных положений Бюджетного кодекса РФ, п. 5 ст.55 ФЗ «Об  образовании», Закона Оренбургской области от 29.12.2007 г. №1834/378-IV-ОЗ и постановления  Правительства Оренбургской области 14.02.2008 года № 55-п полномочиями  по первоначальному возмещению расходов, понесенных  учителями  сельской  местности  на  оплату  освещения  и  отопления, наделены  органы местного самоуправления  Кувандыкского  района,  которые  и являются надлежащими  ответчиками по  искам  данной категории.  При этом  нормы федерального законодательства не предусматривают возможность установления не предусмотренного федеральным законодательством ограничения  права педагогического работника на бесплатное жилье с отоплением и освещением количеством и характеризующими признаками проживающих совместно с ним членов семьи и нормативами потребления коммунальных услуг.

Учителя  МОУ «Ибрагимовская СОШ» обратились к мировому судье с исками о взыскании с муниципального образовательного учреждения «Ибрагимовская средняя общеобразовательная школа» (с. Ибрагимово Кувандыкского района),  а также,  в субсидиарном  порядке, -   с  Управления  образования  администрации  МО  Кувандыкский  район  и  администрации  МО  Кувандыкский  район  понесенных   ими  в  2008-2010 годах   расходов на оплату  отопления и освещения, право на бесплатное получение которых каждый  из  них   имел как педагогический работник, проживающий в сельской местности.

В ходе подготовки  к  судебному  разбирательству  в письменных  обращениях, адресованных  суду,  истцы  заявили   отказы  от  исков  к МОУ «Ибрагимовская  средняя общеобразовательная школа» и Управлению образования  администрации  МО  Кувандыкский  район  и попросили  взыскать  изыскиваемые  ими  денежные  средства  с   администрации   МО «Кувандыкский  район».

В  письменных возражениях ответчик – администрация МО «Кувандыкский район» с заявленными истицей требованиями не согласилась, просила в удовлетворении иска отказать. 

Ссылаясь на положения  ст. 157 ЖК РФ, Правила предоставления  коммунальных  услуг,  постановление Правительства РФ от 23.05.2006 г. №306 «Об утверждении правил  установления и определения нормативов потребления коммунальных услуг», ответчик  выразил  мнение о нетождественности понятия «отопление» понятию «газоснабжение», а также  понятия «освещение» понятию «электроснабжение». В связи с указанным, ссылаясь на проведенные уполномоченным им структурным подразделением (Управлением образования администрации  МО Кувандыкский район) расчеты и выплаты, которые основывались на вычислении потребленного истцами газа на нужды отопления, исходя только из занимаемых  каждым  из  них жилых  площадей, и электроэнергии на нужды освещения, исходя нормативов потребления  электроэнергии  27 кВт, а затем 81 кВт  в месяц, ответчик  выразил  мнение  о том, что  в  течение  указанного периода  истцам  были  полностью  возмещены  понесенные  ими  расходы на  отопление  и освещение  и, тем  самым,  их  права  на  бесплатное  освещение  и отопление   нарушены  не  были. Кроме  того,  ссылаясь на  распоряжение  администрации  МО «Кувандыкский район», которым  обязанность  по  произведению  расчетов  и  осуществлению  непосредственных  выплат  в  возмещение расходов  по отоплению и  освещению  была  возложена на Управление образования  администрации  МО  Кувандыкский район, администрация  просила  в  иске  к  МО Кувандыкский район  в  лице  администрации  МО  Кувандыкский район  отказать, считая, что  надлежащим  ответчиком по данному делу будет являться  не администрация МО Кувандыкский район, а  юридическое  лицо -  Управление  образование  администрации  МО  Кувандыкский  район.

Разрешая   вопрос  о  надлежащем ответчике,  суд  пришел  к  выводу  о  правильности  заявленных  исков, указав  в опровержение  доводов  администрации  следующее.

Уставом  муниципального  образования  Кувандыкский   район (пп.3 п.3 ст.7) предусмотрено, что в целях решения вопросов местного значения органы местного самоуправления Кувандыкского района обладают полномочиями по созданию и  финансированию муниципальных учреждений, в  том  числе  муниципальных  образовательных  учреждений (школ). 

Положением об Управлении образовании муниципального образования Кувандыкский  район, утвержденным  постановлением Главы Кувандыкского района от 26.04.2006 года №20, установлено, что Управление образования является структурным подразделением  администрации  МО  Кувандыкский район со статусом юридического лица. Решение  вопросов  о   возмещении   педагогическим  работникам  расходов  на  оплату  отопления  и  освещения   к  компетенции  Управления  образования не отнесено. Напротив, пунктом  7.3 Управлению  образования   установлен  запрет  принимать  к  своему  рассмотрению  вопросы, отнесенные  к  компетенции  государственных  и  муниципальных  органов  управления образованием.

В  то же время, согласно статье 215.1 Бюджетного кодекса Российской Федерации исполнение местного бюджета обеспечивается местной администрацией муниципального образования.

Пунктом 4  ст. 56  Устава  МО  Кувандыкский  район установлено, что  бюджет муниципального района разрабатывается администрацией района в соответствии с Бюджетным кодексом Российской Федерации, Федеральным законом "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации", а также принимаемыми в соответствии с ними законами Оренбургской области и утверждается в форме нормативного правового акта Совета депутатов. 

Пунктами  5,6 статьи 57 Устава также  предусмотрено, что  порядок осуществления расходов местных бюджетов на осуществление отдельных государственных полномочий, переданных органам местного самоуправления федеральными законами и законами Оренбургской области, устанавливается соответственно федеральными органами государственной власти и органами государственной власти Оренбургской области. Осуществление расходов местных бюджетов на финансирование полномочий федеральных органов государственной власти, органов государственной власти Оренбургской области не допускается, за исключением случаев, установленных федеральными законами, законами Оренбургской области.

Анализ вышеприведенных положений Бюджетного кодекса РФ и Устава  МО  Кувандыкский  район  во  взаимосвязи  с  положениями п. 5 ст.55 ФЗ «Об  образовании», Закона Оренбургской области от 29.12.2007 г. №1834/378-IV-ОЗ и постановления  Правительства Оренбургской области 14.02.2008 года № 55-п, позволяет сделать  вывод  о  том, что  органам местного самоуправления Кувандыкского  района  были  переданы (делегированы)  полномочия по первоначальному возмещению расходов, понесенных  учителями  сельской  местности  на  оплату  освещения  и  отопления.

Таким образом, ни МОУ «Ибрагимовская средняя общеобразовательная  школа», ни Управление образование администрации МО  Кувандыкский  район, как самостоятельные  юридические лица, в течение периода с марта 2008 года по 2011 год   не   несли  обязанностей по предоставлению за свой счет  учителям МОУ «Ибрагимовская средняя общеобразовательная школа» льгот  по  бесплатному отоплению  и  освещению, равно как не  имели  обязательств  по  возмещению за свой счет понесенных учителями расходов по  данным  коммунальным  услугам. 

Ссылка ответчика  на  распоряжение  главы  Кувандыкского  района  от  27.11.2009 года  № 2377-р  «О  порядке  возмещения  расходов, связанных  с предоставлением бесплатного  жилья  с  отоплением  и  освещением  педагогическим  работникам, работающим  и  проживающим  в  сельской  местности», как на  основание для   обращения заявленных  учителями  исковых  требований   к Управлению  образования,  суд   находит  несостоятельной, поскольку   согласно  п. 1  данного  распоряжения   Управление  образование   является  лишь  уполномоченным органом муниципального образования при решении вопросов   предоставления  льготы  учителям.

Более того, данное распоряжение дополнительно свидетельствует о том, что   надлежащим  ответчиком по настоящему делу является именно муниципальное  образование  «Кувандыкский  район» в лице его исполнительно-распорядительного органа  - администрации, а требования истца, в случае признания их обоснованными, подлежат удовлетворению за счет казны муниципального образования  Кувандыкский  район.

Решая  вопрос о наличии  или  отсутствии оснований для  удовлетворения  заявленных  исков, суд   исходил  из  следующего.

Предусмотренная   абз.3  п.5  ст. 55 ФЗ «Об  образовании»  льгота, вплоть до 11.01.2011 года (вступления  в  силу изменений в  ст. 55 ФЗ «Об образовании», внесенных Федеральным законом от 29.12.2010 г. №439-ФЗ),  предоставлялась учителям в натуральной форме, что  подразумевало их полное освобождение  от оплаты отопления и освещения.

Согласно действующему законодательству, финансирование расходов, связанных с предоставлением мер социальной поддержки педагогическим работникам по оплате отопления и освещения, осуществляется, как было  указано  выше,   за счет  средств  местных  бюджетов  с  последующей  их  компенсацией   из  областного бюджета.

При  этом, в силу ст.ст.1, 152 БК РФ, гражданин не является субъектом бюджетных правоотношений и право  педагогов  сельской  местности  на возмещение средств, затраченных на  отопление  и  освещение, законом не поставлено в зависимость от объема денежных средств, предусмотренных на финансирование этих расходов.

Таким  образом,  обязанность  муниципального  образования  Кувандыкский район  по  оплате  потребленного  истицами  отопления  и  освещения   возложена  на   самих  истцов  быть  не  могла.

Между  тем, согласно представленным  Управлением  образования  администрации  МО  Кувандыкский  район и организациями - поставщиками коммунальных  услуг документов,  оплату потребленного отопления и освещения  частично  произвело МО «Кувандыкский район» (через Управление образования администрации МО «Кувандыкский район»), а частично  -  сами  истцы.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение).

При  таких  обстоятельствах, отказ  в  удовлетворении  требований  истцов  о  взыскании   с  ответчика   понесенных  по  сути  за  него  расходов  по  оплате  отопления  и  освещения, приведет в данном случае к неосновательному обогащению ответчика  и, как следствие, нарушению имущественных прав истцов.

Доводы  ответчика о  том, что  оплате  подлежали  расходы  истца  на  освещение  и  газовое  отопление  только  занимаемой  им  жилой  площади, а  не  всей  полученной  по  договорам  электроснабжения  и  газоснабжения  электроэнергии  и  газа,   основаны  на  неправильном  применении   положений   абз. 3  п. 5  ст. 55 ФЗ  «Об  образовании», которыми, как указывалось выше, декларирована федеральная мера социальной поддержки, представляющая  собой льготы  в  натуральной  форме и направленная  на  полное освобождение от каких-либо обязанностей по оплате за  коммунальные услуги.

Согласно  правовой  позиции  Верховного Суда РФ, нашедшей отражение  в  обзоре судебной практики от 25.02.2009 г. за III квартал 2008 года, нормы федерального законодательства не предусматривают возможность установления не предусмотренного федеральным законодательством ограничения  права педагогического работника на бесплатное жилье с отоплением и освещением количеством и характеризующими признаками проживающих совместно с ним членов семьи и нормативами потребления коммунальных услуг.

Исходя  из  анализа  ранее действовавших норм материального права, в частности, Постановления Совмина СССР от 04.05.1971 года N 255 "О некоторых мероприятиях по укреплению учебно-материальной базы общеобразовательных школ в сельской местности", статьи 59 ЖК РСФСР, статьи 15 ЖК РФ, под   понятием  "бесплатное жилое помещение"  при  решении  вопроса  о  предоставлении  льгот  учителям  в  натуральной  форме  следует понимать  именно жилое помещение со всем комплексом жилых комнат и вспомогательных помещений.

Аналогичной позиции следует  придерживаться  и  в  вопросе  возможности  разграничения при реализации льгот педагогических работников понятий "освещение" и "электроснабжение".   В  связи  с  этим доводы   ответчика о том, что при определении размера денежной выплаты следует  учитывать только электроэнергию, расходуемую на освещение помещения по установленному нормативу потребления, также основаны на неверном токовании норм федерального законодательства, так как вопрос законодательного регулирования правоотношений по установлению педагогическим работникам, проживающим и работающим в сельской местности, мер социальной поддержки, связанных с предоставлением бесплатной жилой площади с отоплением и освещением, в компетенцию субъекта Российской Федерации не входит.

Учитывая  вышеизложенное,  суд   пришел к выводу  о законности  и обоснованности  заявленных  истцами требований  о взыскании   с  ответчика оставшихся  невозмещенными  расходов  по оплате  электричества  и  потребленного для отопления газа.

На договор  об оказании  платных  услуг по пастьбе  крупного  рогатого скота  жителей  населенного  пункта  распространяются  общие положения о подряде, предусмотренные ст. ст. 702 – 729 ГК РФ, в  том  числе  правила  ст. 714 ГК РФ, в  силу  которых  подрядчик, а следовательно и исполнитель по договору возмездного оказания услуг, несут ответственность за несохранность любого предоставленного заказчиком имущества, оказавшегося во владении подрядчика (исполнителя) в связи с исполнением договора подряда. Таким образом, на исполнителя услуг законом возложена обязанность хранить вещь,  переданную ему заказчиком, и возвратить эту вещь в сохранности, то есть в силу закона возникают обязательства по хранению, к которым в силу требований ст.906 ГК РФ применяется правила Главы 47 ГК РФ, регламентирующие институт хранения и устанавливающие в нормах ст. 902 ГК РФ, что убытки, причиненные утратой вещи, подлежат  возмещению.

   Т. обратился  с иском к Х., в обоснование которого указал, что  летом 2011 года пастух  Х., который   на  основании  договора принял на себя обязательства по пастьбе скота жителей  их  села, допустил утрату принадлежащей истцу 6-летней коровы. Поскольку в претензионном порядке ответчик выплачивать рыночную стоимость такой коровы отказался,  истец просил суд взыскать с ответчика  в счет возмещения ущерба, причиненного пропажей коровы, 20000 рублей, а также понесенные им расходы по оформлению иска и  оплате  госпошлины.

   В  судебном  заседании  истец свои  требования поддержал, настаивал  на  их удовлетворении.

Ответчик Х. с  заявленными  требованиями не согласился.  Утверждая, что  корова  была  похищены  неизвестными  в  момент, когда  он  привел  стадо  в  село, и  полагая, что  он  свои  обязательства  по  договору  выполнил  полностью, выразил  мнение, что  он  является  ненадлежащим  ответчиком  по  настоящему  делу  и  поэтому просил  в  удовлетворении  иска  отказать.

Изучив материалы дела, исследовав и проанализировав в совокупности все имеющиеся доказательства, суд   нашел  исковые  требования  подлежащими  удовлетворению  по  следующим  основаниям.

   Спорные правоотношения сторон, основанные на соглашении о том, что одно лицо обязуется по заданию другого совершить определенные действия или деятельность, а второе лицо обязуется оплатить указанную работу, регулируются нормами Главы 39 ГК РФ, регламентирующими  институт возмездного оказания услуг.

Взаимоотношения между конкретным исполнителем и заказчиком непосредственно регулируются заключаемым ими договором, то есть их соглашением об установлении, изменении  или   прекращении  гражданских   прав  и  обязанностей - взаимных  обязательств.

Специальных  требований  к форме договора возмездного оказания услуг нормами  главы  39 ГК РФ не установлено, в связи с чем для договоров данного вида  применяются   общие   положения   о  формах  устных  и  письменных  сделок,  предусмотренные   ст.ст.158 – 162 ГК РФ. 

Согласно  ч.1  ст. 159 ГК РФ сделка, для которой законом или соглашением сторон не установлена письменная (простая или нотариальная) форма, в  том  числе  договор  возмездного оказания юридических услуг, может быть совершена устно.

На  основании совокупности имеющихся в материалах дела  данных суд  установил, что между  истцом  Т.  и ответчиком Х. на  протяжении  лета  2011 года сложились гражданско-правовые отношения, заключающиеся в оказании Х.  платных  услуг по пастьбе  пропавшей коровы.

Договор  пастьбы  коровы истца Т.   был  фактически  одобрен  пастухом Х.  совершением им конклюдентных действий и, таким образом, должен считаться   заключенным на условиях, предусмотренных Договором.  Отсутствие на Договоре подписи  Х. основанием для признания Договора незаключенным являться не может, поскольку  соблюдение  письменной  формы  для   договоров  возмездного   оказания  услуг, как  вида  сделок  и  обязательств, не  требуется. 

Согласно положениям ст.714 ГК РФ подрядчик, а следовательно и исполнитель по договору возмездного оказания услуг, несут ответственность за несохранность любого предоставленного заказчиком имущества, оказавшегося во владении подрядчика (исполнителя) в связи с исполнением договора подряда. Таким образом, на исполнителя услуг законом возложена обязанность хранить вещь,  переданную ему заказчиком, и возвратить эту вещь в сохранности, то есть в силу закона возникают обязательства по хранению, к которым в силу требований ст.906 ГК РФ применяется правила Главы 47 ГК РФ, регламентирующие институт хранения и устанавливающие в нормах ст. 902 ГК РФ, что убытки, причиненные утратой вещи, подлежат  возмещению.

Следовательно, установленное  в  ходе судебного  заседания  исполнение  Т., как заказчиком  по  договору возмездного оказания  услуг,  своих  обязательств, в  данном  случае  по  оплате  услуг,  влечет  возникновение у него  права требовать  исполнения  контрагентом (пастухом Х.) обязательств, принятых им по договору, в том  числе  обязательства  по хранению  принятого  от  заказчика  скота.

С  доводами ответчика Х.  о  недоказанности  его вины в пропаже коровы и, следовательно, причинении   истцу  материального ущерба по тем  причинам, что корова была похищена третьим лицом, суд  не  согласился.

Как  следовало  из  объяснений  истца, ответчика, показаний  допрошенных  свидетелей,  и  установлено  в  ходе  рассмотрения дела,   факт    исчезновения  коровы   истца  Т.  имел место  между моментом  возвращения  и  входа  стада в село  и   моментом   прохождения  стада   мимо колодца -   постоянного  места  встречи  своих  коров  истцом Т.

На непосредственных  лиц, причастных  к  хищению  коровы,  ответчик  Х.  не  указал,  органами  предварительного  расследования   такие  лица  выявлены не были, приговором  суда   обстоятельства  дела, которые  могли бы  иметь  для настоящего  гражданского  дела  преюдициальное  (в  порядке  ст. 61 ГПК РФ) значение,  не  установлены. 

При  указанных обстоятельствах, суд  приходит  к  выводу, что хищение принадлежащей истцу коровы было осуществлено в  тот  период, когда корова   по  условиям  заключенного  Договора  еще  находилась  под  охраной  ответчика.

Таким  образом, проанализировав  все  исследованные  в  судебном  заседании  доказательства в их совокупности, суд пришел к выводу о том, что именно ответчик  Х., как пастух, принявший на себя обязательства следить  за  сохранностью животных в ходе их выпаса, не  принявший  надлежащих  мер  к   обеспечению  нахождения  коровы  Т. в стаде  и ее прихода  к  месту  встречи  хозяином – истцом Т., виновен и ответственен  за  несохранность переданной ему  истцом  коровы.

В силу пункта 1 статьи 393 Гражданского кодекса Российской Федерации должник обязан возместить кредитору убытки, причиненные неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства.

При  таких  обстоятельствах, учитывая  положения  ст. 714 ГК РФ, в силу  которой   на  Х., как лице, принявшем  на себя обязательство возмездного оказания услуг, лежала обязанность вернуть корову Т., суд  посчитал, что  ответчик Х.  обязан возместить Т. причиненный утратой коровы ущерб и  исковые  требования  истца  удовлетворил.

Мировой  судья                                                                                                         С.Л.Удотов